Военные удары США убили пятерых на подозреваемом судне по наркотикам, в рамках расширенной кампании против картелей в условиях смены политики. U.S. military strikes kill five on a suspected drug vessel, part of expanded campaign against cartels amid policy shift.

Администрация президента Дональда Трампа активизировала военные операции против предполагаемых контрабандистов наркотиков, проведя девятую за ночь забастовку, в результате которой погибли три человека на судне, подозреваемом в незаконном обороте наркотиков, после отдельного нападения, в результате которого погибли еще два человека. President Donald Trump's administration has intensified military operations against alleged drug smugglers, conducting a ninth strike overnight that killed three people on a suspected drug-trafficking vessel, following a separate attack that killed two others. Пентагон подтверждает, что эти действия являются частью более широкой кампании по пресечению поставок наркотиков в США, которая в настоящее время расширяется и включает операции на суше по мере того, как картели сменяют маршруты. The Pentagon confirms these actions are part of a broader campaign to disrupt drug flows into the U.S., now expanding to include land-based operations as cartels shift routes. Администрация определяет эти усилия в качестве одной из приоритетных задач в области национальной безопасности, указывая на то, что в прошлом году погибло свыше 300 000 человек, связанных с наркотиками, и утверждает законные полномочия на военные действия, хотя подробные сведения о местах, доказательствах и правовой основе по-прежнему носят ограниченный характер. The administration frames the effort as a national security priority, citing over 300,000 drug-related deaths in the past year, and asserts legal authority for military action, though details on locations, evidence, and legal basis remain limited. Эта эскалация свидетельствует о значительном сдвиге в политике США, привлекая внимание к применению силы при обеспечении соблюдения законов о наркотиках. The escalation marks a significant shift in U.S. policy, drawing scrutiny over the use of force in drug enforcement.